WHERETODRINK

Недавно нам удалось пообщаться с энологом  хозяйства «Усадьба Дивноморское» Маттео Колетти (Matteo Coletti), который рассказал нам, как в его жизни случилась Россия и почему в детстве ему было совсем не до игрушек. 

– Расскажите, пожалуйста, в двух словах о своём опыте.  У Вас за плечами Школа энологии, правильно?

– Именно. Энологическая школа Конельяно – одна из старейших в Италии и готовит будущих виноделов с 14 лет.

– Это была инициатива родителей или Вы сами захотели?

– Я всегда хотел иметь работу, связанную с природой. Поэтому и выбрал эту школу, так как в ней было много ботаники, биологии, а также других предметов –  от математики до химии. В общем, со школой сложилось всё хорошо, и, соответственно, с направлением деятельности. Обожаю химию! Позже, в процессе обучения, родилась, скажем так, страсть ко всему, что связано с виноградниками, вином и всем, что «около».

– А что сказала мама?

–  Мама молодец! Посоветовала продолжать, если нравится.  Родители меня поддерживали, несмотря на то, что они совсем из другой сферы. У меня ещё брат и сестра, и мама говорит, что я с раннего детства знал, чего хочу. Например, я не хотел играть с игрушками, мне было интересно делать то, что делают взрослые. Наверное, оттуда всё и пошло. После окончания школы я продолжил обучение в университете Падуи, где тоже был факультет энологии. 

– Где Вы стажировались в Италии?

– На разных предприятиях – от маленьких производств до больших кооперативов. Несколько лет проработал в институте, который специализируется на микровинификации. Я там изучал огромное количество автохтонов: сорта винограда, которые я могу сейчас перечислять, никто даже не знает. Всё это дало мне возможность экспериментировать, изучать. Важной была и работа в студии, которая занималась консультированием, – STUDIO MICHELETв Конельяно (это лаборатория и консалтинг в виноделии). Далее была работа на предприятии La Tordera в Вальдоббьядене. До этого ещё была работа в Новой Зеландии, где тоже было очень интересно. Для меня это был большой шаг: для винодела Новая Зеландия – это другой мир. Когда в Италии меньше работы (январь, февраль), есть возможность поехать  в Новый Свет и поработать, ведь там как раз сезон. В моём случае это было на Южном острове, в зоне Мальборо, где активно работают с такими сортами как Совиньон Блан, Рислинг, Пино Нуар, Гевюрцтраминер.  Бесподобная страна: на одного «киви» приходится 4 овцы. Площадь страны сравнима с Италией, но в Италии население 60 млн., а там около 4-5 млн.

А потом поступило предложение поехать в Россию. Я ничего не знал о стране, а уж о виноградниках, о виноделии — тем более. В феврале 2010 года я приехал посмотреть место, где буду работать, а в июне уже переехал.

Риккардо Катарелло – уникальный человек, с большим кругозором, мы таких зовем  helicopter view. Нам его опыт очень помогает.  Однако важно, что все решения мы принимаем коллегиально. Мы НЕ работаем по  протоколу, как это иногда бывает, добиваясь, чтобы все вина были одинаковы.  Именно поэтому нам надо иметь ещё одно мнение, ведь «две головы лучше, чем одна».

– Какой Ваш любимый местный сорт?

– Мне часто задают этот вопрос. Отвечу честно: как потребитель я выбираю Пино Блан, потому что это сорт прекрасен не только у «Усадьбы Дивноморское», но и у других производителей. Рислинг тоже мне очень нравится. Из красных сортов винограда, наверное, Каберне Совиньон и Сира.

– Ваши соседи тоже ведь делают Пино Блан, Рислинг. Если сделать горизонтальную дегустацию, слепую, Вы сможете определить, что это, например, терруар «Дивноморского»?

– Думаю, что да.  Терруар схож с терруаром наших коллег, но здесь такая скала, такое качество почвы (мергель), каменистые почвы с высоким уровнем извести (карбонат кальция) – всё это влияет на минеральность вина и даёт свои особенные нюансы.

Наши планы на будущее – это Ребо (красный виноград, полученный скрещиванием Мерло и Терольдего).  В июле будет первое игристое Розе из 100% Пино Нуар. Розе – это очень непростое игристое, потому что надо все время продолжать работать над стилистикой воздушности. Оно имеет свой характер, это не Блан де Блан, не Блан де Нуар и даже не Кюве. 

Когда я бываю в командировках, сомелье в разных ресторанах часто мне говорят, что в больших городах, где много туристов, люди открыты для русского вина. Но в то же время есть русская аудитория, о которой наши сомелье говорят, что  им трудно продавать первую бутылку –  они не доверяют. Однако после того как мы дадим попробовать первую бутылку, гости охотнее верят, что в России делают хорошее вино. Мы ломаем стереотипы.